Не в стае
Появился в джунглях: 01.01.70
Рейтинг:
0
Отправлено: 04.07.05 20:11. Заголовок: Re:
ой... ну я автор всё-таки не типа автора "Рэдволла" или "Котов-воиелей". У меня животные участвуют, конечно, но не на первых ролях... Больше даже - существа различные.... Могла бы "Озма" подойти, там деревянный конь, Кашалот и мыши...
Отправлено: 06.04.07 09:00. Заголовок: Я МИРЧА ХАРИЗМАТИЧНАЯ!
Я МИРЧА ХАРИЗМАТИЧНАЯ!
Я Мирча волевая, я создаю идеи! Как здорово, что чувствую интуитивно цели! Харизма артистичная во мне преобладает, И индивидуальность яркая, как роза, расцветает. Я притягательно парю и дело исполняю. Ответственно я действую, творю и вдохновляю!
Пост N: 1
Появился в джунглях: 02.07.10
Рейтинг:
0
Отправлено: 05.07.10 20:17. Заголовок: ДЫМКА --Такая вот т..
ДЫМКА
--Такая вот тема, дядя Гриша. Если ты не прочекаешь, мне вообще хана. Григорий Петрович кисло кивнул, и только тогда Денис догадался пропустить его в квартиру. Виновник беспокойства дяди и племянника сидел тут же, ровно посреди коридора и лукаво таращил на них поблескивающие глаза-бусинки. «Ничего себе крыса!» - подумал дядя недовольно, но с усмешкой. Никчемный народ – молодые, как язык-то повернулся на такое. Зверек смотрелся очень симпатично. Серо-бежевая гладкая шкурка лоснилась нежностью и чистотой молоденького тельца. Передние лапки стояли рядышком, очень аккуратно, коготков совсем не было видно. А вот хвост и вправду подгулял: пусть он толще, короче, деликатней; всё-таки своей гладкой обнаженностью действительно напоминал крысиный. Но лишь напоминал. Это мерзкое слово вообще забывалось, когда взгляд наблюдателя с удовольствием перебегал на мордочку. Трудно сказать, чем хороши мордашки маленьких зверьков. Глазами, носиком, ушками? Вернее всего, общей округлостью формы. Именно не вытянутость, а округлость создает необоримое впечатление беспомощности, открытой и наивной незащищенности. И наоборот: острая морда, резкие линии челюстей, пасти невольно настораживают – хоть и не велик зверь, а с ним не пошутишь! Но вот этого дымчатого зверька так и хотелось взять на руки. Прикоснуться и пальцами, и ладонью к нежной шерстке; тем более, что смотрел он так, как будто безумно соскучился по ласке. --А может Тинка твоя вообще не переваривает живность? – осторожно поинтересовался Григорий Петрович. – При чем здесь твой… - он ткнул пальцем. --Дымка? – уточнил Денис. И недовольно рыкнул горлом. – Всё она переваривает. Кисонька, собачечка, зайчик, - просюсюкал он тонко и шепеляво. Дядя пожал плечами. --Ты, дядь Гриш, чо пришел? – перепрыгнул Денис на деловую дорожку. – Уговаривать, просвещать что ли? Я ж тя позвал… --Верно, верно, - спохватился Григорий, решительно извлек из кармана и двумя руками зафиксировал на ушах очки. Он слегка наклонился вперед и сразу озадаченно пошевелил челюстью. Ох, уж этот племянничек! Преподнес сюрприз. Конечно, с места в карьер, сосредоточиться нелегко. Конечно, десять лет отсутствия практики. Даже больше. Но всё же… Что вид совершенно незнаком – полбеды. Вопрос, к кому вообще отнести эту зверушку. Не грызун, не хищник, не насекос. Ведь не примат же? --А где ты его, собственно, взял? --Купил, - как само собой разумеющееся легко бросил Денис. --Да ты что? Сколько же ты за него отвалил? Вот ведь, швыряете такие деньги, а потом сами не знаете… --Ты, дядя Гриш, совсем. Три стольника! --Долларов что ли? – все-таки не поверив, переспросил Григорий. – Евро может быть. --Что ты гонишь? Баксов, я бы так и сказал. Дядя невольно пожал плечами. Зверь-то заведомо не аборигенный, экзотический, явно редкостный вид – и по цене дворовой кошки? Привезти его в Россию, и то хлопот не оберешься. Получается что же – краденый? Чушь! Красть, чтобы потом выбросить за копейки? --Ты где его покупал? На рынке, на толкучке? --Зачем? Во дворе у Васька. Они там неделю тусовались. И ничего. Тёлки, между прочим, тоже брали. Это Тинка хай подняла. Григорий Петрович снова покосился на Дымку. Тот смирно сидел и ждал. Даже казалось, что внимательно слушал людской разговор. --Действительно странно. А может быть, он укусил ее. Или напугал. --Когда?! – презрительно возразил племянник. – Я только вошел, она сразу в угол. Как бешеная. Орёт: «Уноси эту крысу!» Я то-сё. Завтра, значит. Кристинка тут же мимо меня и дверь захлопнула. Денис замолчал, зверек повернул мордочку в сторону дяди. Мол, ты что ответишь? Тот даже съежился мысленно. Ну и Дымка! Зверь, неизвестный науке. --Ты сам позекай! Может он кого напугать? Или укусить? --А вот это как раз и нужно проверить! – обрадовался Григорий. Протянул было руки, опять замер. --Ты чем кормил его, Дениска? – спросил он нараспев, с иронической подковыкой, как профессионал дилетанта. Денис хмыкнул. --Он всё хавает! --А именно? – поспешил недоверчиво уточнить дядя. Племянник склонил голову, задрал глаза в потолок, припоминая. --Колбаску. Макароны. Картофелину давал сырую, кожуру от апельсина. Рыбу красную тоже схавал. --Соленую? – ужаснулся Григорий. --Ну, ты дал! Я ж не в Журчанке ее выловил. --А пить что давал? Денис удивленно надул губы, такой вопрос явно не приходил ему в голову. Григорию Петровичу всё больше не нравилась ситуация. По словам племянника, зверек у него уже четыре дня с лишним. У придурка, сроду не державшего диких животных. Он и обращается-то с ним, как с никчемной плюшевой игрушкой. Чтобы сдохнуть, срок, конечно, не велик, но все равно – ведь это не жук, не черепаха. Млекопитающее… Неожиданно мысль Григория свернула в другую сторону. Он резко повернулся к Денису. --Ты лучше мне ответь, что имел в виду, когда давал прозвище. Дымка – кто по-твоему? Он или она? --Я чо, ботаник что ли? – скривился Денис. – Дядь Гриш, кто из нас биолог? И тут уж, волей-неволей, пришлось взять зверька в руки. Григорий Петрович, не дав ходу самому ему непонятным колебаниям, плотно обхватил Дымку за холку, а второй рукой поддержал за нижнюю часть тела – поблескивающий хвост и крепкие задние лапки. Загадочный биологический экспонат спокойно дал себя поднять и не проявил ни малейшего беспокойства, когда Григорий, перейдя в комнату, положил его на журнальный столик. Он даже не повел мордочкой, не обнюхал незнакомые руки. Действительно, вел себя, как детская безделушка, либо ручной звереныш, выросший среди людей и затасканный до крайнего безразличия. Эта странная особенность отложилась у Григория мимоходом, он видел и ощущал не менее поразительные вещи. Ни глаз, ни пальцы его, скользившие по грудке и животу Дымки, не находили ни малейших признаков сосков, даже недоразвитых. Взгляд биолога метнулся ниже, и тут же страдальческие морщины пересекли лоб. Он категорически не мог поверить, что вот здесь, на столике, прямо перед ним, лежит сенсация. Весь его предыдущий опыт убедительно твердил, что не бывает в мире сенсаций, купленных племянником в соседнем дворе за триста рублей! Племянник, купивший сенсацию, пододвинулся и, сопя, заглянул через плечо дяди. --Баба или мужик? – поинтересовался он. --Скажи лучше, Денисик, - не поворачивая головы и уставившись прямо перед собой, медленно спросил Григорий, - куда твой Дымка с… какать ходит? --Мужик всё-таки, - по-своему понял племянник. – Чего? Какать? В тубзик, наверное, куда еще. Дядя хмыкнул. Тихонько отпустил зверька, который тут же уселся прямо посередине столика. --Хотел бы я знать, где этот «тубзик», - тихо под нос сказал дядя Григорий и медленно стал обходить комнату, заглядывая во все укромные уголки. – Может быть под кроватью? – спросил он самого себя, но громко, на полном серьезе. Денис дернул плечами и подбородком. --Дядя Гриша! – окликнул он укоризненно. – Забейте вы на это. --На что? – не понял дядя. – Кого? --Тинка вернется, уберет, если надо. Хата ее, что вы дергаетесь! Сама виновата. Колитесь лучше, это в натуре крыса? Дядя как очнулся. Он смерил взглядом племянника, убрал в карман очки и поинтересовался, не скрывая издевки: --А если крыса, что тогда? --Тогда конечно, - Денис испустил искренний вздох огорчения. – Триста не бабки, базара нет. Просто не ходят больше эти гаврики. Я б Дымку отдал, а теперь… Убить, выкинуть жалко. Григорий Петрович сочувственно угукнул, с интересом ожидая продолжения. --А может, ты себе его возьмешь!? - обрадовался Денис неожиданной мысли. – Домой. Или как это… для опытов. Дымка вдруг потянулся и зевнул, словно ему надоело слушать всякую ерунду. Мелькнуло розовое нёбо, дуга маленьких белых зубок. Григорий Петрович, хоть и успел убрать очки, не настолько все-таки был слаб глазами, чтобы не заметить… Впрочем, это мало что меняло. Точнее вообще не меняло ничего. А только добавляло и усугубляло! Заглянуть ему в рот, проверить? Зачем? Григорий и так был уверен, что не ошибся. Короче, у этого зверя, вдобавок, нет никакого намека на резцы и клыки. Все зубы полукруглые, похожие друг на друга. Приближает ли это к разрешению загадки? Так кто же перед ними? Реликт? А может быть (Григорий Петрович похолодел) мутант? Вот. Вот, действительно – ужасное, но правдоподобное объяснение. На какой-нибудь свалке, возможно даже радиоактивной…. --Я схожу, руки помою, - тихо сказал дядя племяннику. Открыв на кухне воду, тщательно промывая каждый палец, ноготь, Григорий продолжал вертеть в голове возникшую версию. В нее укладывались: нелепая примитивная продажа «гавриками» непонятных, но симпатичных зверьков и судя по всему ни одного, ни двух; низкая цена. Источник дармовой, логово где-то под боком и делать надо быстро: выйдет истина наружу, сорвется бизнес. Мало того – привлекут, а то и головы проломят сгоряча… Опять же, неприхотлив, контактен, всеяден. В дверном проеме обрисовалась худая фигура племянника. Он молча внимательно созерцал, как дядя полирует в пене «Ферри» посудной губкой кончики пальцев. Устыдившись ничего не подозревающего юнца, Григорий Петрович быстро завершил «маникюр». И поколебавшись, выкинул губку в мусорное ведро. Прошелся глазами для полной уверенности еще раз по кухонному полу. Пожалуй, не врет. Никаких поилок, блюдечек, мисок. --За дурака меня держишь, дядя Гриша? --Де – нис! С чего ты взял? – подчеркнуто возмущенно укорил дядя. --Тогда вали по порядку. Они посмотрели друг другу в глаза. Григорий Петрович медлил. --Ты же все уже понял. И хочешь свалить. Как Тинка! --Что ты! Что ты! Если бы это было так просто: посмотрел и понял. Одно могу сказать тебе абсолютно честно – понятия не имею, чего от твоего зверя можно ожидать. Постой, не перебивай! Как ты сам-то не понимаешь? Ест что ни попадя, пить ты ему не даешь вообще. И не просит, как я понял. --Так он и есть не просит. Как он должен просить? --Чудак ты! – изумился дядя. – Конечно по–своему, по-звериному. Как кошки, собаки. Денис задумчиво склонил на бок вихрастую голову, выпятил губу. --Опять же вопрос, как получше выразиться, с отхожими местами. Не видать что-то ничего похожего. Тебя это не удивляет, не настораживает? Поразительно! А ведь ты видишь Дымку своего каждый день. Спокойно берешь в руки…. Может, и на коленях держишь? --И чего? Да. Когда телик смотрю. Или музон. --И всё тебе гладенько? Сидит мягкий зверек, греет. --Греть-то зачем? Лето сейчас. А от него, я бы не сказал, наоборот, прохладненько. Григорий Петрович посмотрел на племянника дикими глазами. Ведь правда! Как же он – специалист, биолог… Почувствовал, почувствовал он это, а вот не осознал. Не было от этой Дымки, от этой зверушки неведомой, настоящего живого тепла. Точно! Запротестовали его пальцы, словно держали не зверька, а шапку меховую или воротник. Да еще внесенный с легкого холода. Бывает у меха такая приятная прохлада: тонкие волоски холодят, и собственная рука кажется приятно теплой. Это не рыба, не лягушка, сразу пронизывающая холодом, ее поди попробуй согрей. --Ты понимаешь, что ты сейчас сказал, Дениска! – прошептал Григорий. – У него… у нее… сниженная температура тела. Постой, постой! А если настоящая жара, то как? --Что как? – не понял Денис. --Ну, тело прохладное у Дымки. Так же как сейчас, или немного потеплее. Денис подумал. --Теплее, - сказал он серьезно, глядя в глаза дяде. Похоже, ему захотелось понять, к чему клонит Григорий. Проняло! --Видишь, в чем штука, - сразу заторопился Григорий Петрович, - если все это действительно так, то твой Дымка может на самом деле есть от случая к случаю. Не понимаешь? Он берет тепло из окружающего воздуха. А значит и энергию! Вялый кивок Дениса убедил Григория Петровича, что объяснял он всё это самому себе. Колоссальное значение сказанного племяннику, увы, не доступно. --Куда же теперь? – пробормотал Григорий. – Надо бы исследовать, промерить, вскрыть. Вот времена! Не знаешь, к кому и бежать… Денис не отозвался, а мысли дяди скачками неслись дальше. Нет! Какие, к дьяволу, мутанты! Разве это уродство? Семь пальцев или две головы? Это шаг на пути к совершенству. Не началась ли новая ступень эволюции? Да-да! Всегда ведь так: маленькие незаметные зверушки, а потом!? Эра динозавров, эра млекопитающих, эра человека… --Я его… ее пожалуй заберу у тебя. Не сейчас. Куда и как не знаю, но это очень важно. Ты уж за ним, пожалуйста, присмотри. Стоп. Где он!!? Племянника так поразил визгливый выкрик Григория Петровича, что он метнулся следом за ним в комнату и чуть не сшиб. Дядя изогнулся нелепой раскорякой прямо на ходу, он пытался заглянуть под шкаф. Дымка действительно куда-то запропастился, а ведь прятаться было совсем не в его привычках. --Да он где-нибудь… --В окно не вывалился? – быстро перебил Григорий Петрович, ткнув пальцем в тюлевую занавеску, обвисающую с открытых створок рамы. --Я с того выходного не закрываю. Но дядя прямо устремился к дышащему зноем улицы оконному проему. Он хотел немедленно убедиться, что неоспоримо, категорически был не прав! Только не это. --Вот он, - потерянно выдохнул Григорий Петрович. Чтобы заметить беглеца, ему пришлось высунуться почти до половины длины собственного тела. Но он высунулся, потому что горькое чувство разочарования, не дожидаясь подтверждения, властно сдавило горло. Дымка не валялся распластанным на тротуаре! И не сидел, зализывая раны. Он еще не достиг этого самого тротуара, но можно было не сомневаться – благополучно достигнет. Он спокойненько спускался по стене. Сейчас окаянный зверек повадкой скорее напоминал медвежонка. Вот одна задняя лапка переступила на уступ ниже, вторая. Передними он, прямо как руками, цепко удерживался головой вверх и только прочно встав на задние, переменил их положение. Одно лишь было не по-медвежьи – хвост. Голый, эластичный, цепкий. Хвост быстро, рывками описывал веер по стене, на мгновения задерживаясь и перепрыгивая на новое место. Очевидно, Дымка ощупывал им выступы в кирпичной кладке, на которые потом переступал лапами. Григорий Петрович не знал и не представлял, кто из зверей, ныне живущих на Земле, умеет так пользоваться собственным хвостом. --Я сейчас спущусь, сбегаю, его поймаю, - горячо дохнул Денис в самое ухо дяди. Он, оказывается, тоже наблюдал за умелым спуском Дымки. Григорий не ответил. Дымке осталось одолеть всего один этаж, а племяннику сбежать по шести лестничным маршам, да еще обогнуть вокруг пятиподъездный дом. Пустое! В этот миг зверек поднял симпатичную мордочку и посмотрел вверх. Не просто вверх а, Григорий Петрович мог поклясться, прямо ему в глаза. И быстренько достиг заветного тротуара. Ни присев, ни принюхавшись, ни оглядевшись метнулся через него, через газон. Скачками, держа голый хвост на отлёте, промчался через пустующую проезжую часть и исчез в кустах на противоположной стороне. Тю-тю! Денис вернулся через час, усталый и расстроенный. Всё это время его дядя неподвижно просидел в кресле. --Ушел? – спросил он вяло. – Знал бы ты, Денисик, кого и что мы сегодня упустили. Ты хоть представляешь, кто это был? --Хочешь сказать, инопланетянин? – уныло пошутил племянник. --Как ты сказал? – замер с раскрытым ртом Григорий Петрович. – Ядрёна мать! А я-то не мог понять, почему ты, я, вообще люди испытывают к этому Дымке такую непонятную симпатию. Новый вид, да еще в эволюции, должен наоборот отторгать. Конечно, конечно! В крайнем случае, настораживать. Григорий вскочил, сделал шаг к окну, внезапно обернулся. Изумление на его лице граничило с безумием: --Слушай, Денис! А у тебя была возможность…? Как бы помягче. Одним словом, ты твердо уверен, что твоя Кристинка с нашей планеты?
Пост N: 3
Появился в джунглях: 02.07.10
Рейтинг:
0
Отправлено: 14.07.10 17:10. Заголовок: ПОСЛЕДНИЙ ГЛУХАРЬ (..
ПОСЛЕДНИЙ ГЛУХАРЬ (рисунок с натуры)
Темная ночь. Высокий, пахнущий прелью лес. Легкий утренний мороз. Хрустят под ногами звенящие льдинки. Наст легко держит меня. Ружье несу перпендикулярно телу под правой рукой. Патронташ отвис на животе. Ягдташ бьет по левому бедру. Начиналась болотистая местность. Курился белесый туман. Развернул все голенища болотных сапог. Срезал березовую палку ниже своего роста. Опираюсь на нее. Чавкает вода при провалах наста. Звенит снег под ногами. Палкой нащупываю глубокие провалы. Сворачиваю и обхожу опасные места. До рассвета еще часа два. Останавливаюсь и прислушиваюсь к лесной тишине. Ни звука! Иду дальше. Из-за лесных вершин просвечивает чистое, чуть голубоватое небо. Вдалеке загугукала сова. Тихий лес дышит озоном. Грудь распирало дыханием. Уши усиленно ловили звуки. От напряжения слуха и зрения в голове звенело. Остановился. Слушаю тишину. Вдруг слышу: «Шок, шок, шок, шок!» Учащенно бьется сердце. Расширились глаза. Пригнулся в сторону звуков. В пяти шагах сел лопоухий беляк. Осмотрелся. Он заметил меня и скрылся в лесу. Опять слышу: «Шок, шок, шок, шок!» Заяц пошел на кормежку. Усиленней вслушиваюсь в тишину. Раздельно прокурлыкала летящая цапля. Скоро рассвет. Цапля кричит перед рассветом. Должен начать петь глухарь. Спешу к большому сосновому лесу. Рассветает. Тающие тучки оголяют синюю бездну. Небо теряет золотую россыпь. Восток увеличивает белесую муть. В лесу по-прежнему темно. Вошел в большой лес. Остановился. Прислушался. Тихо, тихо! Ноги чувствуют холод. Стою. Слушаю. Где-то два раза капнуло: «Тэ-кэ, тэ-кэ!». И всё. Я замер. Напряженно слушаю. В ушах шум и звон. Тихо. Слышно, как бьется сердце. «Капли» повторились. Сомнений не было, пел глухарь. Направился к нему. Глухарь долго не повторял пение. Минуты казались вечностью. Наконец раздалось: «Тэ-кэ, тэ-кэ, тэ-кэ!». Я быстро пробежал четыре шага. Лес был тих и неподвижен. Глухарь вновь пропел песню. Еще быстрей я зашагал к нему. Птица сделала пять пауз. Я – столько же. Шестая песня глухаря остановила меня в десяти шагах от сосны. Глухарь сидел на могучем сучке. Он тоже слушал звуки леса. Осматривал лес, вытянув шею. Коварная тишина леса не нарушалась. Глухарь запел снова. Я поднял ружье и выстрелил. Подбитый певун, нехотя, переваливаясь по сучьям, упал на снег. Я пошел к нему. Раненый глухарь пытался подняться и уйти. Рана мешала движениям. Я взял его и живым посадил в ягдташ. Пошел домой. Наступил рассвет. В ушах стоял перезвон. Тело ныло в утренней истоме. Отчетливо замелькали стволы деревьев. Небо походило на снятое молоко. В лесу раздался выстрел – еще один глухарь, упоенный брачною песнью, стал жертвой другого охотника. Просвистела крыльями летящая стая чирков. Тонко заворковали глухарки. Сильно заворочался в ягдташе раненый глухарь. Его потревожили голоса глухарок. Захоркали летящие вальдшнепы. На болоте зачуфыкали тетерева. Пробежал легкий ветерок. Запели другие птицы. Стало светло. Поднялось солнце. Пушистые шарики вербы серебрились на утреннем солнце. Усиленней заквокали глухарки. Они слетались к петуху. Убитые в это утро глухари не кончали глухариного царства. Жизнь требовала потомства. Грядущая весна располагала к его продлению. Глухарки ревниво оберегают жизнь петухов. Охотник не может пройти мимо проснувшейся глухарки. Крики глухарок произвели на меня сильное впечатление. Я бросил охоту. Быстро зашагал домой с подбитой птицей, решил вылечить петуха и вернуть глухаркам. С ветеринаром вместе лечили мы его трое суток. Он к нам привык. Поправился, но скучал по воле. На пятые сутки своего питомца я уложил в ягдташ и поздней ночью отнес в лес. В густой и темной чаще я выпустил пленника на волю. Почуяв свободу, он медленно и неудобно поднялся на невысокую сосну. Растянулся по сучку, сливаясь с ним. Я стал смотреть. Глухаря нигде не было видно. Он растаял в ночной тьме. Я стоял и думал об отпущенном глухаре. Думал о весеннем утре, думал об охоте. Думал о радости жизни. Радость жизни взяла верх над охотничьей страстью. Глухарю я сохранил жизнь. Глухаркам вернул петуха. Глухариному царству – продолжение рода. Лесу – предрассветного певца. Я освободился от мыслей и пошел домой. По-прежнему меня сопровождала воркотня глухарок. С тех пор на глухаря я больше не охотился. Охотники! Прошу не осуждать меня за слабость духа. Слабости духа я в этом не видел.
Пост N: 4
Появился в джунглях: 02.07.10
Рейтинг:
0
Отправлено: 18.07.10 16:43. Заголовок: МЫШКИ Возле сарая,..
МЫШКИ
Возле сарая, у самой стенки, в густой траве вся земля в дырках. Это ходы, и ведут они в норки. А в норках обитает мышиный народец, от мала до велика. От глупых мышат до видавших виды почтенных старушек и седоусых дедушек. Мыши, они и есть мыши, везде лазают, везде шныряют. Вон! Только шасть среди травы, и мелькнули чьи-то глазки-бусинки да серая шкурка. Привольно им ныне: кошек мало; лисы, ласки повывелись. А всё-таки кто как. Одни дальше лужайки не бывали, другие забирались на самые дальние чердаки и повети. И жили среди всех две подружки, молоденькие любопытные мышки. Проворные, шустрые, одна другой не уступит. И уж где они только не побывали, куда только не находили дорогу. Всегда вместе, где одна не проберется, там другая подсадит, а потом и сама как-нибудь следом, за лапку или за хвостик уцепится. А уж коль возьмутся новый ход копать, то как друг перед дружкой не хвастают, а на подмогу звать не заставят. Никто не знал здешнюю округу лучше наших подружек. И вот прокопались они однажды в незнакомый погреб. Никогда прежде здесь не бывали. Как ни хороши в нем были стены, плотные да каменные, мышь-то щелку всегда найдет. Темно в нем было, а нашим мышкам и горя мало. Навостри ушки, нюхай почаще носиком, и в темноте не потеряешься. Принялись носиться они во все стороны, незнакомо всё, интересно. С пола на ящик, с ящика на полку, по полке бегом – как вдруг кувырк – и вниз. Бултых в воду! Вынырнули сразу. И сразу поняли, непростая это вода, терпкая да пахучая. Так вот чем пахло в этом погребе! Угодили подружки в ведро с пивом. До стенки мышки доплыли быстро. Да только без пользы. Стенка скользкая и крутая – не вскарабкаться. Поплыли в другую сторону, потом по кругу – тот же толк, та же стенка. Забарахтались мышки на одном месте. И тонуть не тонут, и плыть не плывут, а как на волю выбраться – понятия не имеют. Сколько им еще бултыхаться? Ни помочь друг другу, ни в одиночку спастись. И тут произошло такое, чего прежде не бывало. Сколько ни бегали, где ни лазили подружки раньше, были они как двойняшки, одну с другой запросто спутать можно было. А теперь вдруг одна замерла на месте и только пошевеливает лапками и хвостиком. Другая, наоборот, забилась, заметалась – только круги пошли во все стороны. Почувствовала первая мышка, что спокойно ей стало и радостно. Даже как будто и светлее. Покачивается она в воде так мягко, так плавно. И не сыро уже ей, и не холодно. Разливается истома по всему телу, и где-то вдалеке, где и не разобрать, зазвучала тихая задушевная музыка. Так и хочется плыть, плыть вместе с этой величавой мелодией всё дальше, всё выше, всё глубже… А второй мышке пришлось худо. Она-то, в отличие от подружки, поняла сразу, что как свалились они в ведерко, наглотались обе сгоряча воды пахучей. Да только ей самой эта водичка не по нутру пришлась. Как иголками заколола боль, отдалась по всему телу. Согнуло бедную мышку пополам, все, что было у нее в кишках, наружу вывернуло. Да боль-то не проходит. Отяжелела голова, в глазах круги огненные заметались, заколотила дрожь, перехватило дыхание. Не видят друг друга мышки. Одна повисла, распласталась, закатила глазки, только ушками и хвостиком пошевеливает. А вторая бьется, мечется во все стороны, и лишь кругом на стенки натыкается. И плохо ей, и выбраться хочется, да никак и некуда. Слезы градом, кашель колотит. Сил уж нет на поверхности держаться, вода и рот, и нос заливает. Да не принимает душа глупая воду эту горькую, всё назад исторгается. А первая мышка на помощь не приходит. Не видит, не слышит она, как страдает подружка. И увидела бы – не поняла. Как страдать можно среди этих вод благоуханных… Обеих утонувших мышек выловили наутро из ведра ковшиком. Бросили в одну ямку, мягкой землей присыпали. И сверху заровняли. А пиво загаженное пришлось вылить. Но ведь это не большая беда: всегда можно новое сварить, еще и лучше прежнего. Вот только мышкам не стоит, пожалуй, в такие погреба забираться. Как ни интересно это, как ни любопытно. Разве мало им уютной норки. А если мало, есть еще зеленая лужайка, кромка живописных полей и рощиц, голубое небо над головой. И если уж не терпится посмотреть в опасное ведерко, подумай, хватит ли у тебя силы за край уцепиться и вниз не сорваться.
Пост N: 5
Появился в джунглях: 02.07.10
Рейтинг:
0
Отправлено: 19.07.10 19:52. Заголовок: ВОРОВКА Над рекой п..
ВОРОВКА
Над рекой поднимался белый туман. Солнечные лучи выглянули из-за леса. Гладь реки изредка рябилась расходящимися кругами от всплесков рыбы. Береговой кустарник тих и задумчив. Утро согревалось теплыми лучами солнца, когда я подошел к берегу и выбрал место для ужения рыбы. Я сбросил с плеч ношу: удочки, лопатку, топорик, мешочек с продуктами. Сделал насадки, расставил четыре удочки и стал ждать. Клев начался с третьей удочки. Я подсек ее и вытащил первого язька. Бросил его в ведерко. Вскоре попался подлещик, я его бросил к язьку. Время шло. Клев продолжался. Я поймал штук шестнадцать язьков, подлещиков, плотвы, окуньков, всех их побросал в ведерко. Солнце поднялось высоко. Птичьи концерты стали утихать. Клев уменьшился. Рыбалку нужно было заканчивать. Вскипятил чай и решил отправляться домой. Удочки с насадками стояли еще в воде. Стал собираться. Связал жерлицы с сачками, обмотал вокруг них ватник, прикрепил лопатку, топорик. Но потом снова пошел за сучьями. Так захотелось свежей ушицы! Взглянул в ведро, а там среди мути плавают только чешуйки. Я подумал, что рыба уснула и лежит на дне. Но не нашел ни одной…. Я оторопел. Куда уплыла рыбка-то? Где она? Осмотрелся вокруг, но нигде ни одной рыбки. Посмотрел на Клязьму. Поплавок одной удочки то и дело нырял. Я вытащил последнюю удочку с большим подлещиком. Бросил его в ведро и стал поджидать вора, который утащил весь мой улов. Думал: ворона, сорока. Но не слышал их полетов. Решил, что подкрадывалась незаметно кошка из Пешкова. А, может, вздремнул и ничего не слышал? Нет! Не спал! Ладно, думаю, выслежу вора и расправлюсь с ним за наглость. Тишина вокруг. Не замечаю даже писка комаров. Но долго ждать не пришлось. Справа от меня из-под куста ольхи мелькнула серая спинка зверюшки. Я затаил дыхание. Жду. На краю ведра выросла усатая мордочка. Крыса! Передними лапками схватила подлещик и потащила в траву. Я поднялся и стал наблюдать за ней. Она нырнула под куст в норку. Я обрадовался, что застал воровку. Отвязал топорик, взял лопатку, подошел к норе. Обрубая корни ольховника, я услышал сильный писк. Возле меня оказались две большие серые крысы, готовые пожертвовать своими жизнями, но спасти детенышей. Я не испугался их. Что они могут сделать мне? Отогнал их лопатой и стал дальше раскапывать нору. Под корнями куста лежал весь мой улов. Все рыбки лежали нетронутыми. И даже головами и спинками в одну сторону, будто их уложил опытный продавец в гастрономе. Улова я лишился. Воскресный день был омрачен таким наглым воровством. Но не только. Я не мог не восхититься, потому что понял, что всё-таки значит семья даже для таких малоорганизованных животных. Я понял насколько сильно нужно любить, чтобы идти на любые жертвы. Да! Великое дело семья! Отбирать улов у крысиной семьи я не стал. Накрыл нору ветками ольховника, засыпал их немного землей, оставил вход. Взял свои пожитки и пошел домой в Старое Торбеево. В лесу запели малиновки, закричала на всю округу кукушка. Солнце поднялось уже высоко, стало тепло. И я уже не жалел, что возвращаюсь без улова.
Пост N: 6
Появился в джунглях: 02.07.10
Рейтинг:
1
Отправлено: 20.07.10 21:40. Заголовок: Дикие ВОроны Мне до..
Дикие ВОроны
Мне довелось слышать эту историю от Андрея Петровича, лесника и охотника, моего большого приятеля. Вот что он рассказывал:
--В двадцать седьмом я работал в вологодских лесах. Лесохозяйство только начинало возрождаться. На Вологодчине лесные массивы громадные. После института меня туда направили таксатором. Работы было много. Из леса неделями не выходили. В нашей партии было три специалиста со специальным образованием и шесть рабочих. Была суббота. Работу кончили. Дежурных оставили на воскресенье, остальные разошлись по домам. Я пошел в одну деревню, которая со всех сторон была окружена лесом. Пошел ближним путем. Недавно здесь проложили квартальные визирки. День стоял солнечный и теплый. До деревни было не больше десяти километров. Мечтал через два часа добраться до деревни, помыться в бане, отдохнуть, а вечером отправиться на деревенские посиделки – ведь был молод и холостой. Сидеть в доме свободный вечер не имело смысла. Решил сократить дорогу и свернул влево. День клонился к вечеру, на землю падали косые радужные лучи вперемешку с темными тенями от деревьев. Сойдя с визира, остановился, посмотрел на часы и закурил. Прошло меньше часа. Поправил ягдташ и патронташ, пошел дальше. Ружье нес в руках, наготове. Через некоторое время красный лес кончился, началось чернолесье, поросшее кустарником. Запахло сыростью. Под ногами зачавкала вода, дорога заросла мхом. Ее перегородили стволы упавших деревьев-великанов. Перешагивая через них, я не раз спотыкался, а иногда даже падал, проваливаясь по грудь среди гниющих деревьев. Когда-то в этом месте прошла полоса огня – будто бурей повалило лес. На этом месте вырос новый – высокий, толстоствольный. Уставший, я сел на упавшее дерево и закурил. Небо стали затягивать тучи. Покурив и отдохнув, пошел дальше. Поднимаясь, спугнул черного ворона – он с криком полетел вглубь леса. Хотел, было, выстрелить в него, но не успел. Пошел дальше. И вдруг над головой разлеталась целая стая воронов. На их крики отозвались еще и другие вороны. Я понял, что где-то рядом, в чаще леса, лежит большой труп животного. И к нему на пир летит воронье. Есть старинное поверье в народе: «Ворон на падаль летит». Стая воронов меня заинтересовала. Я пошел разыскивать воображаемый труп. Иду. С трудом перебираюсь через валежник. Принюхиваюсь, пытаясь уловить трупный запах. Нет. Никаких посторонних запахов. Воздух чистый, ароматный, пряный. Лицо и руки исцарапал о кусты малины и ежевики. Полакомился ягодами – сочными, спелыми. Вышел на лесную поляну. На ней повалены березы, лежат крест-накрест. На поляне еще раз увидел нескольких воронов, с криком поднявшихся с земли и закружившихся над лесом. Я вскинул ружье и выстрелил, но безрезультатно. Вороны улетели вглубь леса. Немного успокоившись, пошел дальше, перелезая через поваленные деревья. Глухое место! Побаиваюсь хозяина леса – медведя. Разложил нож охотничий, перезарядил ружье. Стало жутковато. По спине побежали мурашки. Мое внимание привлекла черная спина оставшегося ворона, притаившегося среди валежника. Крикнул, застучал по дереву, намериваясь поднять с земли птицу и подстрелить ее летящую. Нет. Ворон не поднялся, не полетел, но пустился убегать, неловко прыгая по сучьям среди высокой травы. Я не стал в него стрелять, решил поймать живьем. Направился к нему, в самую чащу. Тут воронье подняло усиленный крик, а некоторые набросились на меня, выручая товарища. Я выстрелил не целясь. Вороны опять поднялись и разлетелись по лесу. Я перелез через толстый ствол и очутился на небольшой поляне, изрядно вытоптанной птичьими лапами. На площадке валялись перья птиц, много пуха, выбеленные временем кости животных и много яичной скорлупы. Ворон сидел, летать он не мог. Но, увидев меня, начал быстро убегать. Я стал его преследовать и настиг у самого пня березы. Сопротивлявшегося ворона я взял в руки, присел на пень и стал внимательно его рассматривать. Это был старый ворон с седеющим оперением. Левое крыло его было перебито, нога тоже перебита, но срослась и осталась кривой. Кто его так искалечил, рассказать он не мог. Рассматривая искалеченную птицу, я чуть не выронил ее из рук. Но ворон, не чувствуя во мне врага, соскользнул к моим ногам и стал смотреть на меня умными глазами. Впервые в жизни я видел умные глаза лесной птицы так близко. --Если бы ты видел, какие умные глаза у ворона! – обратился ко мне Андрей Петрович. После осмотра крыла и ноги, я хотел взять его за нос, но увидел, что и шея у него перебита и искривлена, а самое страшное – не было нижней части клюва. Вместо этого торчал кончик языка и зарубцевавшиеся обрывки кожи. --Бедняга! Какие лишения ты переживаешь! – сорвалось у меня с языка. – Летать не можешь! Ходить не можешь! Без помощи и есть не можешь. Я гладил его, жалел, но помочь ничем не мог. Да и кто ему смог бы помочь? Из такого состояния меня вывел крик вновь появившихся трех черных воронов. Стрелять в них я уже не стал. Поднялся, положил на землю искалеченного ворона, перелез через поваленные деревья и хотел уходить. Прощаясь с вороном, обернулся и увидел, что прилетевшие птицы опустились к калеке. Каждый из них что-то принес и держал в лапах. Я заинтересовался. Полком подлез под деревья, добрался до площадки, где оставил ворона, и стал наблюдать, что будут делать с калекой прилетевшие птицы. Я увидел, что они по очереди кормили беднягу маленькими кусочками мяса, отрывая их клювом от принесенной добычи. Я дождался, когда они окончили кормежку. Встал из засады. Спугнутые вороны разлетелись, а сытый калека попрыгал в кусты. На месте кормежки я увидел теплые тушки двух мышек и половину огромной жабы. Я задумался, кто он им был - сородич, товарищ или просто-напросто инвалид, ждущий помощи со стороны. Осматривая место кормежки, я искал ответа на свои вопросы, но не находил. Остатков пищи было много: засохшие кусочки лягушек, шкурки зверюшек, много шерсти и перьев. На громадном поваленном дереве было выложено гнездо, утепленное перьями и пухом. Это был домик калеки-ворона. Темнело. День кончался. Солнце садилось. Я быстро зашагал к деревне. Долго не выходил из головы ворон-калека. Как дружны дикие вороны! Невольно вспомнишь другую народную пословицу: «Ворон ворону глаз не выклюет», а ведь просто так народ пословицы не складывает… Так Андрей Петрович закончил свой рассказ. Мы подошли к знакомому дому и постучали в ворота.
Пост N: 7
Появился в джунглях: 02.07.10
Рейтинг:
1
Отправлено: 22.07.10 20:15. Заголовок: Сам жду. Всё, что бы..
Сам жду. Всё, что было о животных готового и завершенного - уже здесь. А завершать что-то, отложенное в долгий ящик, это - о-ё-ёй! Скорей получится, если вдруг накатит что-то новое. Объемы маленькие, пройдет одним махом. Словом: не прощаюсь, но без скорых обещаний.
Пост N: 8
Появился в джунглях: 02.07.10
Рейтинг:
1
Отправлено: 27.07.10 23:41. Заголовок: Пантера, у меня даже..
Пантера, у меня даже не вопрос, а как бы сказать... в общем, сомнение. В принципе я готов перебросить на сайт одну главку из "эпопеи о дуболомах" Леана Уга. Там речь идет о фантастическом животном - УШЕХЛОПЕ. ( В тексте, что на ИГ я ее пропустил). Только нужно ли? И второе. Есть одна недоделанная повесть, где один из персонажей - кошка Кьяра. Так сказать, гостья из другого времени. Играет, как персонаж, некоторую роль в сюжете. Тут правда не уверен, что сохранился набранный текст. Но на бумаге он есть без всякого сомнения(я обычно всё сохраняю). Если я не прав, уверен, что скажете об этом прямо. Но, в конце концов, я не предлогая на сайт брошюру о карточных играх или стройотрядовские мемуары. (хоть там и есть крохи о бурундуках, змеях и собачьей выставке) Одним словом, как скажете.
Все даты в формате GMT
3 час. Хитов сегодня: 4
Права: смайлы да, картинки да, шрифты нет, голосования нет
аватары да, автозамена ссылок вкл, премодерация вкл, правка нет
- обитатель в джунглях